Далёкая страна Джулии

 

Возможно я хотел уехать из Кыргызстана, чтобы сделать красивый жест. Ещё в детстве я чувстовал странное, когда слышал песню "Джулия" группы А-Студио. Батырхан Шукенов пел о девушке "за которой бегал в школе", он её любил, но она "уехала в далёку-у-ую страну". Когда я слышал эту песно мне было так тоскливо, что я воображал свою Джулию, которая уехала в Бразилию. Даже сейчас, прослушивая эту песню, я почему-то уверен, что в оригинальной версии были слова про Бразилию (не мог же я придумать). Я горевал по этой девушке и чувствовал, как же прекрасно думать о ком-то издалека. А ещё я ставил себя на место этой девушки и думал.

"Боже, вот он - пляж Копакабаны, вот южные созвездия, пальмы", а где-то вдали - в хмуром Бишкеке - по мне грустит мальчик фантазёр, сердце которого разбито. Я - самая красивая девушка Бишкека - вся школа бегала за мной".

Я думал, что это очень красиво, когда красивые девушки уезжают в далёкие страны, не доставаясь местным оборванцам вроде меня. И если мне нравилась в школе или универе какая-то девушка, и она вдруг пропадала, то я наверняка знал - она уехала в далёку-у-ю страну.

Мне нравились истории, которые рассказывали родители, особенно об уехавших знакомых. Тот уехал в Америку, эта в Англию, скоро получит гражданство. Дочка такого-то учится во Франции, в Сорбонне. Все толковые уезжают. Они скорее всего не вернутся. В Кыргызстан обычно не возвращаются.

И в какой-то момент (кажется после свержения президента Бакиева), я понял, что сам хочу стать тем, о ком чужие родители будут рассказывать своим детям. Помнишь, учился с тобой в одной школе? Уехал! Куда? Какая разница - на Запад, на закат, в сторону садящегося солнца, красиво. Наверное сейчас где-то на пляже, среди пальм.

И вот я в Америке. Тут пальм нет.

Но иногда меня накрывает тёплым, каким-то маленьким и уютным счастьем. Мне кажется, что где-то здесь та самая Джулия. Что я сам превратился в маленький и уютный миф, который знакомые рассказывают детям. А сам я испарился, меня уже нет. Я просто строчка из песни. "Уехал он в далёкую страну".

 

Зеркало

 Я очень хотел жить в этой стране.

И вот я тут. 

    - Мечта внимательно присмотрись в зеркало. 

Видишь ли ты там своё отражение?

Я очень хотел работать с такими вещами.

И вот... 

    - Мечта, узнаешь ли себя в зеркале настоящего,

Или там какое-то чучело?

 

Многое из того о чём я когда-то без надежды мечтал.

Банально - но, оказывается, 

    Потихонечку пытается сбыться 

Купить бы в "Икее" зеркало

Чтоб поставить в коридор души.

И всматриваясь, видеть  -

Разницу между 

    ожиданием и реальностью

    мечтанием и данностью

Спектральный анализ

Учёные многое расскажут о звезде, проанализировав её спектр, её луч. Есть ли такой спектр у человека? Ведь есть интересы, которые занимали нас в детстве, молодости, но потом выпали из нашего поля зрения. Бывает пересматриваешь фильм, перечитываешь книгу, и понимаешь, что ты уже другой человек, который перестал воспринимать это... Но какие-то вещи занимают нас всю жизнь. Мы открываем эти старые сундуки, завалявшиеся чемоданы и перебираем, перечитываем, уточняем и делаем заметки. Есть ли у вас такое?

Наверно, я, как плохой повествователь, слегка отошёл от того, о чём хотел написать. Не о книгах и фильмах, конечно. Кто-то любил плести макраме, кто-то рисовать, другой мастерить что-то из дерева. Но жизнь пошла таким путём, что перестало на это хватать времени. А когда она (жизнь) стала налаживаться и вы решили "возобновить", то с удивлением обнаруживаете, что что-то вдруг "перестало клеиться" и вы понимаете, что это уже "не ваше".

Я расскажу об одной своей тихой любви (не страсти), к которой я по прежнему не охладел.

В детстве мне попалась маленькая, но очень информативная книга о Древнем Вавилоне. Называлась она "Вавилон легендарный и Вавилон исторический". Я с упоением прочитал о расцвете и крушении Вавилона, о свирепой Ассирийской империи. О подвигах жителей осажденного города Тир. Меня - мальчика лет двенадцати, удивляли странные "мене, текел, фарес" и Пир Валтасара. Восхищали длинные, таинственные имена царей Навуходоносора, Тиглатпаласара, Синаххериба, Ашшурбанипала. Я так вдохновился этой книгой, что разделил двор частного дома в котором жил на участки, на древние страны: Вавилон, Финикия, Ассирия, Киликия, Набатея, Иудея...

Я не стал историком Древнего Востока. И врят ли мои познания в этой области так уж и глубоки. Я отучился по технической специальности, не читал никаких книг по Месопотамии. Но временами (раз в 5-10 лет) у меня случаются рецидивы, когда я ухожу в книжный месопотамский запой. Я читаю про шумеров, про Саргона. Про раскопки города Ур. Покупаю в Вене Гильгамеша на немецком (не зная языка). Прикидываю какой был бы сейчас месяц по вавилонскому календарю. Любуюсь махровой мощью исходящей от ассирийских фресок. Читаю о шумерской мифологии.

Но никакого полезного результата. Ни единой монографии, ни единой статьи. Просто нравится. Пусть хоть этот текст... будет тихим признанием в любви великой цивилизации...

Я переехал из Кракова в Чикаго. Узнал, что здесь крупнейшее сообщество ассирийцев. Тут несколько их церквей. Конечно же, я посещу их. 

В моём невзрачном спектре есть и такая полоса.

Чтобы не молчали

В школе есть буллинг. Одни издеваются над другими. Сначала кажется, что тут есть две категории - те, кто издевается и те, над кем издеваются. Но это только на первый взгляд. Часто упускают из вида самую большую категорию, невидимую "тёмную материю" - тех, кто всё видит, но ничего не предпринимает.

Это большинство молча наблюдает за происходящим - не заступается и не жалуется. Они в относительном комфорте, их "никто не трогает". Но они боятся, что заступившись, окажутся среди тех, кого унижают. "Потерпи, пройди мимо, тебя же никто не трогает". "Всё равно они сильнее, ничего не сделаешь, надо дотерпеть, скоро уже получишь аттестат зрелости". Поведение закладываемое в школе окончательно оформляется в университете, и далее по жизни уже прирастает намертво. 

Молча терпеть унижения одноклассника, одногруппника. Не замечать и не жаловаться на произвол самодуров на работе (Остальные же молчат, значит нормально, главное не высовываться, чтобы не попасть под раздачу, а вдруг сократят?). Год за годом наблюдать за произволом соседей, знакомых (У них связи, влиятельные знакомые, а что я сделаю? Другие же молчат) Молча симпатизировать какой-то политической силе, но бояться ходить на митинги (А что если повяжут? А если арестуют? Лучше потерпеть. Всё равно с такими темпами эта власть долго не продержится.)

Нужно учить своих детей - жаловаться, говорить, когда что-то не нравится. Не бояться выражать своё мнение. Никаких моральных и неоспоримых авторитетов. Потому что сейчас авторитет - учитель, завтра - начальник, а послезавтра - самодур диктатор. 

Нужно учить держаться подальше от идеологических общностей. Мораль таких общностей зачастую идёт вразрез с элементарными человеческими нормами этики. В школе - "стенка на стенку с другим классом", в университете - "мода на воровские понятия, общак", а во взрослой жизни - наши молодцы, а их всех надо бомбами мочить. Почему в школе мальчики, как правило, не жалуются на хулиганов? Потому что их пропитала губящая их же самих "идеология" "пацанских понятий" - выгодная тем, кто насилует. Не говори родителям, иначе ты трус и крыса. Потом это вырождается так, что образуются замкнутые коррупционные схемы - где рука руку моет. "Мы все скидываемся, ты что не с коллективом?"

Нужно с детства учить не сидеть в "зоне комфорта". Ведь зона комфорта - это не только про житейские блага, но и про готовность поступиться моральным уютом ради каких-то общечеловеческих ценностей. Ведь сами того не подозревая, родители часто растят трусов, руководствуясь принципом "лишь бы куда-то пристроился и никого не бесил".

Не может быть демократии в обществе трусов.

О чувствах к Бишкеку и Кракову

Я живу в Польше почти два с половиной года. Удивительно, что ни разу за это время мне она не снилась. Я часто вижу сны про школу, университет, родной дом в Бишкеке. Про бабушкин дом в деревне, про разные офисы, где я работал. Я окружен теми людьми, которых знал там. Но про Польшу ничего.

Наверное душа, подсознание переезжают с опозданием. Можно заподозрить, что я живу без души.

Скажу пОшло: Когда я жил в Бишкеке я не чувствовал, что люблю город. Мы были в приятельских отношениях. Если подумать, отношения города и человека, чем-то схожи с отношениями между людьми. Я не любил Бишкек, и он меня тоже. Последние дни я чувствую, что во мне нет желания встретиться с ним, даже как со старым другом, чтобы вместе вспомнить истории из былого. 

Я всё реже вспоминаю о Проспекте Мира, о Парке Дружбы, о горах Орто-Сая. Чувства угасли. Многое в городе перестроено. Пустой и туманный Проспект Мира по которому я наматывал километры под Arctic Monkeys - теперь самое популярное место в городе. Раньше я мог гулять по нему, погрузившись в мысли, не встретив никого, пиная опавшую листву, мечтая о Чон-Арыкской державе. Но недавно гуляя там, ничего кроме своих никому не нужных воспоминаний я там не разглядел. "Посторонись, байке" - кричит какой-то сорвиголова велосипедист, предостерегая меня от провала в тонкий лёд ностальгии.

В горах Орто-Сая было секретное чудо Бишкека - фисташковая роща. Но недавно я узнал, что рядом построили кафе, как полагается "с видом на город". Но прелесть таких мест теряется, когда там начинают сновать отдыхающие, не имеющие никакой проросшей из прошлого связи с этими местами. Из секретного "моего места", оно превращается в общую достопримечательность - с мусором, пьяницами и громкой музыкой.

С Краковом у меня рабочие отношения. Это старый, приятный город аристократ. Он схож со мной в том, что живёт воспоминаниями и ностальгией. Он помнит и бережно хранит память о старых местах работы в Австро-Венгрии, в Речь Посполитой. Его Старе Място застывшая дань памяти уходящей на авансцену Европе, с рыцарями и баронами. Миллионы туристов снуют по его мощёным улочкам. Но тайна города никому недоступна - они видят пивнушки, кафешки, брендовые магазины (как и в любом современном городе). А того зачем они сюда пришли нет (его уже нигде нет). Они делают наблюдения, классифицируя город, как нечто отдаленно похожее на Прагу, на Вену, на Варшаву и едут дальше.

То, что романтики ищут в Европе давно пребывает в другом измерении. Оно в музыке, в книгах, в шедеврах живописи. Скрыто в истории, в религии. Но в старых площадях нет ничего кроме ряженных извозчиков, набивших оскомину памятников архитектуры и снующих всюду туристов. Самое плохое, что может сделать человек искренно любящий Италию - это поехать в Рим. При столкновении с реальным, живым городом, нарисованный воображением прекрасный мир мгновенно рушится. 

Зорко лишь сердце. Европу нужно любить сердцем, а не глазами объективов. Нужно находить свои места, о которых мало кто знает. Нужно найти своё время суток, когда город максимально близок вам по своему состоянию души. Такие вещи приходят лишь со временем, туристам такое не доступно. Ты постепенно начинаешь чувствовать что-то похожее на любовь, привязанность. Но задаешься мучительным вопросом - любит ли меня она, европейская красавица в ответ?

И приходишь к грустному выводу, что нет. Ещё нет. 

Ты мне не снишься, я тебе тоже.

О "Трудностях перевода" и Roxy Music

Есть фильмы, которые ты не смотрел полностью, а только отрывками, но чем-то они сильно запали в душу и наследили в ней. Так у меня сложилось с "Трудностями перевода". Несколько раз попадал на разные отрезки фильма, но как-то сложил мысленный пазл того, что там происходит.

Огрубляю: Уставший от семейных забот герой Билла Мюррея оказывается в Токио, где у него случается нечто (по всем признакам напоминающее курортный роман) с героиней Скарлет Йохансон. Он и она в официальных отношениях, и вместе им быть не суждено. Банальнейше же!

Итак, моя бесстыже-бессвязная ода этому фильму. "Трудности перевода" очень атмосферная картина. Атмосферно это когда не нужно диалогов и сюжета, но в кадре случается магия, что всё отчего-то наполняется ёмкими смыслами. Это очень молчаливое и тихое кино, но оно спустя столько лет после своего выхода продолжает живо говорить с нами.

Билл Мюррей говорит "когда рождаются дети, ты перестаёшь жить для себя, теперь важны только они". Всю глубину и трагизм сказанного я мог постичь только когда сам стал родителем. О! это ощущение себя каким-то рухнувшим, разлагающимся деревом, которое становится питательной средой для нового поколения. 

Сцена, когда в караоке исполняется "More than this" Roxy Music, на мой взгляд, важный штрих к "разгадке" фильма. Вчитайтесь, вслушайтесь в слова, они находятся в одной плоскости с фильмом, дышат его атмосферой.

 It was fun for a while
There was no way of knowing
Like a dream in the night
Who can say where we're going
No care in the world
Maybe I'm learning
Why the sea on the tide
Has no way of turning
More than this - there is nothing
More than this - tell me one thing
More than this - there is nothing 

Отсутствие смысла жизни, разочарование положением дел. Просто "fun for a while". Клонящаяся к закату, обеспеченная, стабильная, но невкусная жизнь. Весь фильм в замкнутых пространствах номеров гостиницы. Но за окнами тоже ничего хорошего - уличная скученность людского муравейника Токио. Главные герои ничего хорошего от этой жизни уже не ждут.

Любовь героев молчаливая, без всплесков, тактичная. Никто не может (или хочет) нарушить стабильный и скучный ход чужой жизни. Вспомнилась пронзительная история любви старушки Элис Лумис (?) и молодого журналиста в "Вине из одуванчиков" Брэдбери. Здесь тоже присутствует очень лёгкий акцент на разнице в возрасте.

А ещё этот фильм напоминает о клипе Manic Street Preachers. Есть грусть, Токио и emptiness.

Коротко о Кипре

Я рассматриваю карту древнего мира. Вижу города большинства из которых уже не существует. Страны и народы имена которых помнят только историки. Времена бородатых хеттов и ассирийцев. Мой взгляд цепляется за остров Кипр. Мне особо дорога глядящая на меня сквозь тысячелетия точка - город Пафос...

Это место, где из пены морской родилась Афродита. Где я впервые увидел заходящую над морем лямбду Скорпиона, звезду Шаула. Город с роскошным приморским променадом, по которому грех не совершить утреннюю пробежку. Этот остров облюбован англичанами и израильтянами. Здешний ол-инклюзив оставляет веру в человечность человечества (в отличии от турецкого).

Здесь прекрасный мёд (слаще нигде не пробовал). Нежное оливковое масло и вино. Южное время здесь течёт тепло и размеренно.

Но особенно и исключительно прекрасны здесь закаты. К вечеру среди отдыхающих наблюдается необычайное воодушевление, главная причина - заразительная суета связанная с желанием занять лучшее место для наблюдения за заходящим солнцем.

 

Когда-то в древности этими закатами любовались египетские и финикийские моряки. Ради них не щадили себя османские, византийские и венецианские солдаты. И вот эта красота перед нами.

 

Carpe Diem.